[B]я тоскую по тебе, милая...[/B]

Товарищ позвал.
Нет.
Думаю, уже пора все-таки назвать его другом.
Друг позвал.
Съездить на марафон в Балаково.
Чтоб преодолеть тягучее глухое сопротивление тоски стараюсь переключить рычажок в голове в положение «бездумность» и потихоньку, медленно, по сантиметру, отдаю свое тело и мысли в направлении марафона.
Спать лечь рано не удалось,
проснулся совсем не огурцом,
навел пойло-подкормку для гонки
и хмуро вывалился в дорогу.
Дорога началась с автобуса маршрута 18Д, минут на пятьдесят.
С утра народу было не так много, удалось присесть.
А когда сидишь в автобусе, то автоматом пялишься в окно на мелькающие кадры-картинки и это моментально гипнотизирует меня, вводит в некий транс, всплывают непереваренные мысли, проблемы, неотпускающие боли...

я тоскую по тебе, милая...
Тогда, в тот роковой день, я судорожно собрался и выскочил из подъезда в ночь,
в узкий проулок, меж темных глухих стен домов.
Стены домов были выше меня и нависали.
Мои ноги почти бежали , взгляд спотыкался об дорогу,
Ноги почти бежали, потому что хотели убежать от подкатывающих к горлу душащих комков горя и волн слез.
Слезы удавалось придавливать,
но нет, совсем не удавалось,
Комки в горле и слезы подкатывали при малейшей мысли, малейшем вспоминании тебя...
Я оставил тебя тогда в ужасном положении, в испуге, в недоумении.
Нет, не оставил, меня выплюнула ярость твоей матери,
А ты осталась один на один с ней,
И со всей жестокостью, которая только есть в этом мире...

По ходу маршрута взгляд замечал знакомые очертания города, автобус шел исправно, от остановки к остановке.

несоразмерно тяжелый и крупный затылок, редкие волосики над родничком,
я лежал на широкой кровати на спине,
а ты спала на мне,
почти полностью умещаясь на моей груди,
голова лежала бочком,
ручонки раскидались по моим ребрам,
ножки свесились,
ты дышала во сне неровно,
неровно, потому что в этом мире ты была еще только месяц.
Сердце твое птенчиком трепетало прямо над моим сердцем.
Я затих, замер, не шевелился, боясь вспугнуть твой сон,
я охранял его.
Лежал и слушал твое сердце, твои вздохи...

Сейчас тебе уже шесть лет,
мы разлучены уже четыре с половиной месяца,
в тебе нет моих генов,
но я тоскую по тебе, милая...

Ну вот, я проехал уже автовокзал, осталось ехать минут двенадцать.

один раз,
через месяц разлуки,
когда я завез сына с больницы домой,
ты была так близко,
за стеной,
в соседней квартире,
я попросил сына и он позвал тебя тайком.
Первое, что ты сказала после «привет-привет»
- ты сказала: « я люблю, тебя, Паша»
- «я тоже тебя люблю»,
откликнулся эхом.
Обнялись...
Боже...
боже...
И этот испуганный, оглядывающийся взгляд...
Что должно произойти в мире?
Кого надо убить?
Чтобы страх не съел тебя заживо...

Марафон получился красивым,
Всю гонку шел снег,
Снежная пелена бальзамом смазывала душу.
50 км укатали меня как раз к финишу,
В своей возрастной группе выиграл.
Друга «накрыло» и он еле дошел.
Но доволен.
Я тоже.

Сто пятьдесят километров домой на машине,
по гудящей поземкой зимней дороге.
Постоянно норовящий свести судорогой живот,
немота и натруженность мышц.
Хорошую работу мы сделали.
Ты успокоился?
хоть на время?
- молчи,
ничего не говори.

• 
• 
•