[SIZE=+1][B]Фагот.[/B][/SIZE]
Охраняя эту фигню, нашу стройку, то бишь, я лежу ночью и настороженно пялюсь глазами в мрачные осенние окна.
Даже во сне пялюсь.
Потому, каждое утро, крадущийся в мои окна рассвет все пытается, но никак не может застать меня врасплох.
Вот и сегодня ему это не удалось.
Я проснулся в 7 утра и поймал его за шкирку.
Для этого пришлось вылезти из нагретого спальника.
На мне было трое штанов и столько же теплых кофт, бушлат поверху.
Волосы на голове стояли дыбом и в разные стороны.
Попробуйте поспать в лыжной шапочке всю ночь и утром у вас будет то же самое.
А без шапочки не пробуйте, утром будете сипеть горлом, в помещении +9 по цельсию.

Вышел из калитки пожарных ворот, повернул и пошел вдоль фасада.
Обход – это называется.

Шагов через пятьдесят.
Внезапно.
Я осознал в себе новое ощущение.
Где-то в районе загривка и спины ощутил его.
Ощутил Нечто.
И как я это Нечто тащу за собой.
Попытался осознать это Нечто,
получилась какая-то смесь из времени, земли, пространства.
Причем втаскивать эту дребедень в сегодняшний день мне было совсем не трудно.
Мускулы мои не напрягались совсем.
Я просто брел по земле.
И получилось это само собой.
Как услышать ноту.

И ни в коем разе я не был наблюдателем рассвета, восхода солнца.
Я был действующим! лицом этого процесса.
И саморучно восходил солнце над землей.
Причем, ощущение, что делал я это уже как бездну лет.

Уверяю вас!
У вас это не получится,
Если вы стеснены стенами и заборами.
Наша-то стройка – просто в поле стоит.
Это поле нам отдал сельскохозяйственный НИИ.
А в поле пространство ощущается саааавсем по другому, да...

Днем поработал на службе какие-то бумаги,
Сходил в душ
и пошел в театр драмы.
Там сегодня концерт Бутусова.
Подошел рано и мне хватило времени
и постоять на улице у дверей,
и пошляться по фойе, разглядывая людей.

Мое обычное желание в такие моменты - это найти во всех этих пришедших на концерт людях,
что-то общее.
Ну, в знаменателе, общее – тот факт, что они все пришли на Бутусова.
А что было в числителе я и пытался увидеть.
Ходил средь людей и вглядывался в них.
Внутри пришлось улыбаться.
Иначе мое поведение выглядело бы дерзким.
Нашел.
Не было никакого сходства среди этой публики ни в одежде, ни в манерах.
Но вот что было общее у них,
так Это – тихая интеллигентность в глазах.
И я постоянно натыкался на неё.
Она тоже в ответ улыбалась мне, хотя внешне никак не выдавала этого.
Мягко и извиняюще.

За каждым артистом, певцом тянется кусок его времени,
Вместе с людьми этого времени.
Все мы выросли на каких-то кумирах.

Бутусов был и есть мой кумир.
Про это отдельная пестня.

Там, где я сидел, звук был очень плох.
Пришлось ностальгировать по памяти.
Вячеслав был хорош (он же кумир).
А звук был плох.
И не спорьте.
«Берег» не спел, «моя звезда», «одинокая птица», «медное изваяние», «зверь» не спел,
Столько всего не спел.
Но был хорош.
А звук был плох.
И не спорьте.

После концерта
В гардеробе театра,
Всех зрителей ждал сюрприз.
Администрация приготовила для них гладиаторские бои.
Но, видать, в последний момент осознала, что пускать прилюдно кровь – это перебор,
тем более, на меланхолично-философском Бутусове,
и заменила бои беговыми челночными соревнованиями среди пожилых больных женщин.
Гардеробщицы отвечали всем этим критериям
И носились как угорелые.
Носились – это так про себя они думали,
А вся эта ревущая интеллигентная публика наблюдала в реальности
Отчаянную хромую ходьбу, сопровождаемую
одышкой, сердцебиением
шарканьем неподнимающихся ног
и колыханием массивных тел.
Бойцы были в ударе,
Сновали как заведенные,
Пот выступил на их лбах,
Хрип вырывался из легких,
На поворотах заносило.

Моя проиграла.
Та, к которой стояла моя очередь.
Она пришла к финишу последней.
Ей было очень нелегко.
Я это видел и слышал её хрипы.
На ум пришло сравнение с фаготом.
Моя бегунья звучала, как сиплый фагот.

Мне её стало жалко.
Не каждому дано так долго оставаться в спорте.


Да что говорить, весь сегодняшний день прозвучал, как сплошной фагот.

Уже стемнело, когда я ехал обратно, на стройку.

• 
• 
•